Неточные совпадения
Аммос Федорович (строит всех полукружием).Ради бога, господа, скорее
в кружок, да побольше порядку! Бог с ним: и во дворец ездит, и государственный совет распекает! Стройтесь на военную ногу, непременно на военную ногу! Вы, Петр Иванович, забегите с этой
стороны, а вы, Петр Иванович,
станьте вот тут.
В следующую речь Стародума Простаков с сыном, вышедшие из средней двери,
стали позади Стародума. Отец готов его обнять, как скоро дойдет очередь, а сын подойти к руке. Еремеевна взяла место
в стороне и, сложа руки,
стала как вкопанная, выпяля глаза на Стародума, с рабским подобострастием.
Но на седьмом году правления Фердыщенку смутил бес. Этот добродушный и несколько ленивый правитель вдруг сделался деятелен и настойчив до крайности: скинул замасленный халат и
стал ходить по городу
в вицмундире. Начал требовать, чтоб обыватели по
сторонам не зевали, а смотрели
в оба, и к довершению всего устроил такую кутерьму, которая могла бы очень дурно для него кончиться, если б,
в минуту крайнего раздражения глуповцев, их не осенила мысль: «А ну как, братцы, нас за это не похвалят!»
Солнышко-то и само по себе так стояло, что должно было светить кособрюхим
в глаза, но головотяпы, чтобы придать этому делу вид колдовства,
стали махать
в сторону кособрюхих шапками: вот, дескать, мы каковы, и солнышко заодно с нами.
Все это были, однако ж, одни faз́ons de parler, [Разговоры (франц.).] и,
в сущности, виконт готов был
стать на
сторону какого угодно убеждения или догмата, если имел
в виду, что за это ему перепадет лишний четвертак.
Читая эти письма, Грустилов приходил
в необычайное волнение. С одной
стороны, природная склонность к апатии, с другой, страх чертей — все это производило
в его голове какой-то неслыханный сумбур, среди которого он путался
в самых противоречивых предположениях и мероприятиях. Одно казалось ясным: что он тогда только будет благополучен, когда глуповцы поголовно
станут ходить ко всенощной и когда инспектором-наблюдателем всех глуповских училищ будет назначен Парамоша.
А глуповцы стояли на коленах и ждали. Знали они, что бунтуют, но не стоять на коленах не могли. Господи! чего они не передумали
в это время! Думают:
станут они теперь есть горчицу, — как бы на будущее время еще какую ни на есть мерзость есть не заставили; не
станут — как бы шелепов не пришлось отведать. Казалось, что колени
в этом случае представляют средний путь, который может умиротворить и ту и другую
сторону.
Выступили вперед два свидетеля: отставной солдат Карапузов да слепенькая нищенка Маремьянушка."И было тем свидетелям дано за ложное показание по пятаку серебром", — говорит летописец, который
в этом случае явно
становится на
сторону угнетенного Линкина.
В стороне дымились котлы,
в которых варилось и жарилось такое количество поросят, гусей и прочей живности, что даже попам
стало завидно.
Бетси, одетая по крайней последней моде,
в шляпе, где-то парившей над ее головой, как колпачок над лампой, и
в сизом платье с косыми резкими полосами на лифе с одной
стороны и на юбке с другой
стороны, сидела рядом с Анной, прямо держа свой плоский высокий
стан и, склонив голову, насмешливою улыбкой встретила Алексея Александровича.
Константин молчал. Он чувствовал, что он разбит со всех
сторон, но он чувствовал вместе о тем, что то, что он хотел сказать, было не понято его братом. Он не знал только, почему это было не понято: потому ли, что он не умел сказать ясно то, что хотел, потому ли, что брат не хотел, или потому, что не мог его понять. Но он не
стал углубляться
в эти мысли и, не возражая брату, задумался о совершенно другом, личном своем деле.
В то самое мгновение, как Вронский подумал о том, что надо теперь обходить Махотина, сама Фру-Фру, поняв уже то, что он подумал, безо всякого поощрения, значительно наддала и
стала приближаться к Махотину с самой выгодной
стороны, со
стороны веревки.
После короткого совещания — вдоль ли, поперек ли ходить — Прохор Ермилин, тоже известный косец, огромный, черноватый мужик, пошел передом. Он прошел ряд вперед, повернулся назад и отвалил, и все
стали выравниваться за ним, ходя под гору по лощине и на гору под самую опушку леса. Солнце зашло за лес. Роса уже пала, и косцы только на горке были на солнце, а
в низу, по которому поднимался пар, и на той
стороне шли
в свежей, росистой тени. Работа кипела.
«Ах, что я делаю!» сказала она себе, почувствовав вдруг боль
в обеих
сторонах головы. Когда она опомнилась, она увидала, что держит обеими руками свои волосы около висков и сжимает их. Она вскочила и
стала ходить.
Происшествие этого вечера произвело на меня довольно глубокое впечатление и раздражило мои нервы; не знаю наверное, верю ли я теперь предопределению или нет, но
в этот вечер я ему твердо верил: доказательство было разительно, и я, несмотря на то что посмеялся над нашими предками и их услужливой астрологией, попал невольно
в их колею; но я остановил себя вовремя на этом опасном пути и, имея правило ничего не отвергать решительно и ничему не вверяться слепо, отбросил метафизику
в сторону и
стал смотреть под ноги.
Казбич остановился
в самом деле и
стал вслушиваться: верно, думал, что с ним заводят переговоры, — как не так!.. Мой гренадер приложился… бац!.. мимо, — только что порох на полке вспыхнул; Казбич толкнул лошадь, и она дала скачок
в сторону. Он привстал на стременах, крикнул что-то по-своему, пригрозил нагайкой — и был таков.
Он отвел капитана
в сторону и
стал говорить ему что-то с большим жаром; я видел, как посиневшие губы его дрожали; но капитан от него отвернулся с презрительной улыбкой.
— Он
стал стучать
в дверь изо всей силы; я, приложив глаз к щели, следил за движениями казака, не ожидавшего с этой
стороны нападения, — и вдруг оторвал ставень и бросился
в окно головой вниз.
Конечно, никак нельзя было предполагать, чтобы тут относилось что-нибудь к Чичикову; однако ж все, как поразмыслили каждый с своей
стороны, как припомнили, что они еще не знают, кто таков на самом деле есть Чичиков, что он сам весьма неясно отзывался насчет собственного лица, говорил, правда, что потерпел по службе за правду, да ведь все это как-то неясно, и когда вспомнили при этом, что он даже выразился, будто имел много неприятелей, покушавшихся на жизнь его, то задумались еще более:
стало быть, жизнь его была
в опасности,
стало быть, его преследовали,
стало быть, он ведь сделал же что-нибудь такое… да кто же он
в самом деле такой?
Сначала, принявши косое направление, хлестал он
в одну
сторону кузова кибитки, потом
в другую, потом, изменивши образ нападения и сделавшись совершенно прямым, барабанил прямо
в верх его кузова; брызги наконец
стали долетать ему
в лицо.
Мавра ушла, а Плюшкин, севши
в кресла и взявши
в руку перо, долго еще ворочал на все
стороны четвертку, придумывая: нельзя ли отделить от нее еще осьмушку, но наконец убедился, что никак нельзя; всунул перо
в чернильницу с какою-то заплесневшею жидкостью и множеством мух на дне и
стал писать, выставляя буквы, похожие на музыкальные ноты, придерживая поминутно прыть руки, которая расскакивалась по всей бумаге, лепя скупо строка на строку и не без сожаления подумывая о том, что все еще останется много чистого пробела.
Увидя, что речь повернула вона
в какую
сторону, Петрушка закрутил только носом. Хотел он было сказать, что даже и не пробовал, да уж как-то и самому
стало стыдно.
— Как
в цене? — сказал опять Манилов и остановился. — Неужели вы полагаете, что я
стану брать деньги за души, которые
в некотором роде окончили свое существование? Если уж вам пришло этакое, так сказать, фантастическое желание, то с своей
стороны я передаю их вам безынтересно и купчую беру на себя.
Приступили к нему со всех
сторон и
стали упрашивать убедительно остаться хоть на две недели
в городе...
Дождь, однако же, казалось, зарядил надолго. Лежавшая на дороге пыль быстро замесилась
в грязь, и лошадям ежеминутно
становилось тяжелее тащить бричку. Чичиков уже начинал сильно беспокоиться, не видя так долго деревни Собакевича. По расчету его, давно бы пора было приехать. Он высматривал по
сторонам, но темнота была такая, хоть глаз выколи.
Лакей, который с виду был человек почтенный и угрюмый, казалось, горячо принимал
сторону Филиппа и был намерен во что бы то ни
стало разъяснить это дело. По невольному чувству деликатности, как будто ничего не замечая, я отошел
в сторону; но присутствующие лакеи поступили совсем иначе: они подступили ближе, с одобрением посматривая на старого слугу.
Когда я принес манишку Карлу Иванычу, она уже была не нужна ему: он надел другую и, перегнувшись перед маленьким зеркальцем, которое стояло на столе, держался обеими руками за пышный бант своего галстука и пробовал, свободно ли входит
в него и обратно его гладко выбритый подбородок. Обдернув со всех
сторон наши платья и попросив Николая сделать для него то же самое, он повел нас к бабушке. Мне смешно вспомнить, как сильно пахло от нас троих помадой
в то время, как мы
стали спускаться по лестнице.
В пятой фигуре, когда моя дама перебежала от меня на другую
сторону и когда я, выжидая такт, приготовлялся делать соло, Сонечка серьезно сложила губки и
стала смотреть
в сторону.
Когда отделились все и
стали на две
стороны в два ряда куренями, кошевой прошел промеж рядов и сказал...
Хотел было поворотить вдруг своего коня лях и
стать ему
в лицо; но не послушался конь: испуганный страшным криком, метнулся на
сторону, и достал его ружейною пулею Кукубенко.
Отвел я Порфирия к окну и
стал говорить, но опять отчего-то не так вышло: он смотрит
в сторону, и я смотрю
в сторону.
Но тот, казалось, приближался таинственно и осторожно. Он не взошел на мост, а остановился
в стороне, на тротуаре, стараясь всеми силами, чтоб Раскольников не увидал его. Дуню он уже давно заметил и
стал делать ей знаки. Ей показалось, что знаками своими он упрашивал ее не окликать брата и оставить его
в покое, а звал ее к себе.
— Ведь обыкновенно как говорят? — бормотал Свидригайлов, как бы про себя, смотря
в сторону и наклонив несколько голову. — Они говорят: «Ты болен,
стало быть, то, что тебе представляется, есть один только несуществующий бред». А ведь тут нет строгой логики. Я согласен, что привидения являются только больным; но ведь это только доказывает, что привидения могут являться не иначе как больным, а не то что их нет самих по себе.
Она было остановилась, быстро подняла было на негоглаза, но поскорей пересилила себя и
стала читать далее. Раскольников сидел и слушал неподвижно, не оборачиваясь, облокотясь на стол и смотря
в сторону. Дочли до 32-го стиха.
— Все об воскресении Лазаря, — отрывисто и сурово прошептала она и
стала неподвижно, отвернувшись
в сторону, не смея и как бы стыдясь поднять на него глаза. Лихорадочная дрожь ее еще продолжалась. Огарок уже давно погасал
в кривом подсвечнике, тускло освещая
в этой нищенской комнате убийцу и блудницу, странно сошедшихся за чтением вечной книги. Прошло минут пять или более.
Две Мухи собрались лететь
в чужие кра́и,
И
стали подзывать с собой туда Пчелу:
Им насказали попугаи
О дальних
сторонах большую похвалу.
Я приближался к месту моего назначения. Вокруг меня простирались печальные пустыни, пересеченные холмами и оврагами. Все покрыто было снегом. Солнце садилось. Кибитка ехала по узкой дороге, или точнее по следу, проложенному крестьянскими санями. Вдруг ямщик
стал посматривать
в сторону и, наконец, сняв шапку, оборотился ко мне и сказал: «Барин, не прикажешь ли воротиться?»
Два инвалида
стали башкирца раздевать. Лицо несчастного изобразило беспокойство. Он оглядывался на все
стороны, как зверок, пойманный детьми. Когда ж один из инвалидов взял его руки и, положив их себе около шеи, поднял старика на свои плечи, а Юлай взял плеть и замахнулся, тогда башкирец застонал слабым, умоляющим голосом и, кивая головою, открыл рот,
в котором вместо языка шевелился короткий обрубок.
Тужите, знай, со
стороны нет мочи,
Сюда ваш батюшка зашел, я обмерла;
Вертелась перед ним, не помню что врала;
Ну что же
стали вы? поклон, сударь, отвесьте.
Подите, сердце не на месте;
Смотрите на часы, взгляните-ка
в окно:
Валит народ по улицам давно;
А
в доме стук, ходьба, метут и убирают.
— Напрасно ж ты уважал меня
в этом случае, — возразил с унылою улыбкою Павел Петрович. — Я начинаю думать, что Базаров был прав, когда упрекал меня
в аристократизме. Нет, милый брат, полно нам ломаться и думать о свете: мы люди уже старые и смирные; пора нам отложить
в сторону всякую суету. Именно, как ты говоришь,
станем исполнять наш долг; и посмотри, мы еще и счастье получим
в придачу.
Солнечные лучи с своей
стороны забирались
в рощу и, пробиваясь сквозь чащу, обливали стволы осин таким теплым светом, что они
становились похожи на стволы сосен, а листва их почти синела и над нею поднималось бледно-голубое небо, чуть обрумяненное зарей.
Остались сидеть только шахматисты, все остальное офицерство, человек шесть, постепенно подходило к столу,
становясь по другую
сторону его против Тагильского, рядом с толстяком. Самгин заметил, что все они смотрят на Тагильского хмуро, сердито, лишь один равнодушно ковыряет зубочисткой
в зубах. Рыжий офицер стоял рядом с Тагильским, на полкорпуса возвышаясь над ним… Он что-то сказал — Тагильский ответил громко...
Самгин видел, как отскакивали куски льда, обнажая остов баррикады, как двое пожарных, отломив спинку дивана, начали вырывать из нее мочальную набивку, бросая комки ее третьему, а он, стоя на коленях, зажигал спички о рукав куртки; спички гасли, но вот одна из них расцвела, пожарный сунул ее
в мочало, и быстро, кудряво побежали во все
стороны хитренькие огоньки, исчезли и вдруг собрались
в красный султан; тогда один пожарный поднял над огнем бочку, вытряхнул из нее солому, щепки; густо заклубился серый дым, — пожарный поставил
в него бочку, дым
стал более густ, и затем из бочки взметнулось густо-красное пламя.
— Вы отдаете себе отчет
в том, что говорите? — спросил Тагильский. Безбедов, оторвав рукав, взмахнул им
в сторону Тагильского и
стал совать рукав под мышку себе.
Размышления о женщинах
стали самым существенным для него,
в них сосредоточилось все действительное и самое важное, все же остальное отступило куда-то
в сторону и приобрело странный характер полусна, полуяви.
Все это текло мимо Самгина, но было неловко, неудобно стоять
в стороне, и раза два-три он посетил митинги местных политиков. Все, что слышал он, все речи ораторов были знакомы ему; он отметил, что левые говорят громко, но слова их
стали тусклыми, и чувствовалось, что говорят ораторы слишком напряженно, как бы из последних сил. Он признал, что самое дельное было сказано
в городской думе, на собрании кадетской партии, членом ее местного комитета — бывшим поверенным по делам Марины.
Но они не падали, а все шли, шли, и скоро
стало заметно, что встречные, неизломанные люди поворачиваются и шагают
в одну
сторону с ними.
В длинных дырах его копошились небольшие фигурки людей, и казалось, что движение их
становится все более тревожным, более бессмысленным; встречаясь, они останавливались, собирались небольшими группами, затем все шли
в одну
сторону или же быстро бежали прочь друг от друга, как бы испуганные.
Вскрикивая, он черпал горстями воду, плескал ее
в сторону Марины,
в лицо свое и на седую голову. Люди вставали с пола, поднимая друг друга за руки, под мышки, снова
становились в круг, Захарий торопливо толкал их, устанавливал, кричал что-то и вдруг, закрыв лицо ладонями, бросился на пол, —
в круг вошла Марина, и люди снова бешено, с визгом, воем, стонами, завертелись, запрыгали, как бы стремясь оторваться от пола.
Дни и ночи по улице, по крышам рыкал не сильный, но неотвязный ветер и воздвигал между домами и людьми стены отчуждения; стены были невидимы, но чувствовались
в том, как молчаливы
стали обыватели, как подозрительно и сумрачно осматривали друг друга и как быстро, при встречах, отскакивали
в разные
стороны.